Лучше, чем Джером К. Джером никто о сыре не написал, я тем более не смогу. Но, с упорством графомана, оставляю здесь свои пять копеек про сыр.
Сырная тема неисчерпаема, особенно, если дробить ее на короткие заметки.
Обычно я отправляюсь на Родину из Нью-Йоркского аэропорта JFK. Место суетливое, не особо приятное.
Прохожу контроль перед посадкой. Все как обычно: чемодан на транспортер и в рентген, компьютер вынуть из сумки, в лоток, на ленту транспортера. Разуться, кроссовки тоже в рентгеновскую установку. Сам в другой сканер. Безопасность превыше всего. Я давно отношусь к этому с пониманием. Резких движений не делаю. Несмотря на это, меня всегда досматривают по усиленной программе, если и не раздевая до трусов, то обязательно ощупывая, что я там, в трусах прячу. Лет 10 назад я попробовал пожаловаться американскому секьюрити.
— За что такая немилость, почему все проходят контроль быстро, а меня: «Отойдите в сторонку. Не волнуйтесь. Мы вынуждены вас досмотреть особо…»
— Сбривай бороду, — флегматично заявил секьюрити офицер, — у нас протокол: все исламские террористы с бородой. Конечно, те кто с бородой, не все террористы. Но всем бородатым — особый контроль.
С тех пор я знаю, что выгляжу как террорист и безропотно переношу тяготы просвечивания и ощупывания.
На этот раз, в дополнение к обычной для меня процедуре, я не обнаружил на ленте транспортера своего чемоданчика.
Молодой темнокожий секьюрити (сотрудник Transportation Security Administration) держал мой багаж и вопрошал в толпу.
— Чей?
— Мой, — радостно отозвался я.
— Пройдемте, — сказал офицер, мы отошли в сторонку, за отдельный стол, где мне скороговоркой зачитали права.
Люблю американскую полицию. Прежде чем сделать что-либо с тобой или твоим имуществом тебе должны прочитать твои права. Потом тебя могут обыскать, арестовать, застрелить. Но о правах информировать обязаны.
На этот раз я узнал, что офицер сожалеет, но он должен открыть мой чемодан и проверить его содержимое на предмет запрещенных к провозу в салоне самолета вещей. Он обещает сделать все аккуратно и ничего не повредить, а если мне что-то не понравится, я могу обжаловать его действия в суде. После чего офицер взял одноразовые печатки. Наверное, чтобы не запачкаться о содержимое моего чемодана или чтобы ничего там не осквернить своим прикосновением. Открыв чемодан секьюрити извлек большой пакет, занимавший половину объема и высыпал его содержимое на стол.
На столе образовалась внушительная гора упаковок с сыром.
— Это что?
— Сыр.
— О-кей. — Офицер взял салфетку в специальном держателе и начал тщательно протирать салфеткой каждую головку сыра. Провозившись пару минут он поместил салфетку в прибор. Видимо, анализ микрочастиц с поверхности сыра не выявил ничего подозрительного, и темнокожий (нельзя говорить негр!) начал складывать сыр обратно.
— Любите сыр? — Спросил он, хотя подобное общение уже выходило за рамки служебных обязанностей.
— Люблю, — признался я.
— Американский сыр — дерьмо, — непатриотично заявил офицер.
— Дерьмо, — согласился я.
— Вот в Европе сыр гораздо вкуснее, — продолжал складывать сырные брикетики офицер.
— Еще бы! — Поддержал я.
— Куда летите?
— В Россию.
— Зачем вам столько сыра не лучшего качества, — не унимался офицер.
— В России сыр еще хуже, — лаконично ответил я, но не стал дальше раскрывать «тему сыра в России», поскольку пришлось бы подробно объяснять про пальмовое масло, про контр санкции, и про «бомбить Воронеж».
Офицер закончил укладывать сыр, застегнул чемодан.
— Приятного полета, — пожелал он.
Волоча чемодан с сыром, я побрел к гейту.
Мне было невыносимо стыдно, за сыр, за Россию, за то, что вечером этот темнокожий секьюрити расскажет жене: «ты представляешь, мало того, что эти русские пакостят по всему миру, лезут в чужие выборы, так еще их граждане сыр наш дерьмовый из Америки везут мешками. Там, в России, по ходу вообще никакого сыра нет! Прикинь?»
Надо было назваться поляком или украинцем!
«Вторая часть Марлезонского балета» началась через девять часов.
— Гражданин, вы, вы, в синей куртке, — окликнул меня молодой таможенник в зеленом коридоре аэропорта Шереметьево в Москве, — сюда пройдите.
Цепкий взгляд охотника за контрабандой быстро заметил два чемодана в руках одного пассажира и сделал стойку.
— На ленту чемоданчики ставим, – молодой парень лет до 30 внимательно смотрел на экран, и не найдя с первого взгляда упаковку айфонов или иного коммерческого товара, искал за что зацепиться.
— Откуда летите?
— Из Нью-Йорка.
— Этот чемодан откройте. Что у вас тут?
— Сыр.
— А…, сейчас все сыр везут, — разочарованно протянул страж границы, окончательно потеряв ко мне интерес, – хороший в Америке сыр?
— Так себе, ничего особенного, — сказал я правду.
— Да ладно!? – таможенник не ожидал подобного ответа, — в Америке все классное! Закрывайте чемодан. Всего доброго.
И Родина гостеприимно приняла в свои объятия еще пару килограммов санкционного сыра.
