Зачем хранить и перечитывать старые письма? Для меня это прежде всего возможность понять как мои близкие, моя семья жила много лет назад. Не просто, абстрактное: «как жилось в то время». Это то, что происходило с родными мне людьми много лет назад. В письмах нет политики, преобладают бытовые, часто незначительные заботы и хлопоты. Но ведь из этого и состоит повседневная жизнь.
В эпистолярном наследии моей семьи нашлись несколько писем, рассказывающих о последнем годе жизни моей прабабушки Анны Евгеньевны Стратонитской (Лозинской). Я неоднократно писал о ней, поскольку женщина это была удивительная, прожившая долгую, порой непростую и трагическую жизнь. Достаточно посмотреть на ее годы жизни 1887-1952, сразу видится цепь трагических событий в истории страны, выпавшая на этот период. О событиях тех лет я узнаю только сейчас. Узнаю из писем, которые бережно хранились почти 70 лет. Авторов писем давно нет в живых. И таких людей больше не будет. Не будет никогда ни того времени, ни той страны.
В конце июля 1951 года Анна Евгеньевна поехала в Ленинград к своему двоюродному брату, известному поэту, переводчику Михаилу Леонидовичу Лозинскому. Погостить на даче в Токсово, на берегу озера Хепоярви, повидаться с родственниками и друзьями юности. Они выросли вместе: Михаил Леонидович, его жена Татьяна Борисовна, Анна Евгеньевна.
В это время дочь Анны Евгеньевны, Татьяна Александровна, в то время аспирантка Института океанологи АН СССР, поехала собирать материал для диссертации на Кавказ, работала на Черноморской экспериментальной станции Института океанологи в Голубой бухте вблизи Геленджика.
Туда, в Геленджик, ей пишет Татьяна Борисовна Лозинская.
Дорогая Танюша.
Мама (1) очень обрадовалась, получив твою открытку из «голубой бухты» от 4 Августа. Пишу я за неё, сидя около её кровати потому что она лежит: 2 Августа на прогулке — был чудесный день и мы с мамой наслаждались чудесными видами и погодой — мама поскользнулась на не очень наклонной тропинке и сломала себе ногу (голеностопный сустав ). Мне, к счастью, удалось позвать двух молодых парней, которые с большой осторожностью и ловкостью снесли маму на руках до лодки, посадили в свой большой баркас и довели до дому. Гипс положила сейчас же жившая по близости женщина, врач-хирург. И сделала это очень ловко. Но она же потребовала для проверки сделать рентгеновские снимки и для этого пришлось вести маму в больницу в Токсово (3 километра по плохой дороге). Сделали мы, это со всеми возможными предосторожностями, но день был жаркий, дорога утомительная и мама, конечно, очень устала. На другой день она почувствовала неловкость в правой руке, а затем и ноге. Врач нашел легкий инсульт, который ухудшился через следующие дни. Лечит маму прекрасный врач и человек (13), случайно она оказалась в отпуску на соседней даче, навещает маму каждый день, а то и два раза в день. Больничный лист — вопрос, который волновал маму- дал главврач из Токсовской больницы и это дело улажено. Приглашена медсестра. Но маме предписали полный покой и писать она, конечно, не может. В настроении она хорошем, так как видит, что здоровье улучшается. Дядя Миша (2) и она часто беседуют и шутят. Мы все удивляемся маминому терпению и хорошему характеру. Мама просит тебя не приезжать, так как уход за ней обеспечен, делается всё, и мы надеемся скоро поставить маму на ноги. Погода нас пока балует. Мама лежит у открытого окна, из которого очень хороший вид. Мой кот её забавляет, так как пользуется окном маминой комнаты, как дверью, — днём и ночью.
Все мы тебя целуем, дорогая наша девочка.
Мама обнимает тебя и Алексея Петровича (6).
Не забудь передать ему от нас самый сердечный привет.
Люблю тебя, Т. Лозинская (3)
14.VIII.51
Маме, конечно, лучше последние два дня, но положение тяжёлое и, конечно, тебе надо приехать.
Понятно, что, получив такое письмо (перелом ноги, инсульт!), моя бабушка стремглав бросилась в Ленинград. Добравшись, до Токсово и немного придя в себя писала мужу, Алексею Петровичу Осипову.
Лёша мой родной, всё ещё не могу сказать ничего определённого относительно справки или бюллетеня, так как главврач уехал в Ленинград и будет только завтра. Завтра я его увижу и это решится — если он даст мне бюллетень — хорошо, если нет, то я думаю в справке он во всяком случае не откажет, и я пошлю её в Москву с заявлением об отпуске.
Тебя попрошу только позвонить Влад. Витал. (7) и спросить его с какого числа мне можно оформить отпуск — а ты вставь нужное число в заявление.
Маме лучше, врачи находят улучшение каждый день, но всё же конечно это дело ещё недель, а мне сдается так и месяцев.
Конечно, прекрасно то, что речь нормальна и голова ясна совершенно, что пальцы руки уже шевелятся, все 5.
На ноге — появилось движение в большом пальце и слабое — в тазобедренном суставе.
Если действительно может будет в середине сентября увести её домой — это будет чудесно.
Условия у мамы, конечно, такие, каких мне даже не снилось что можно создать такого больного. Медсестра, которая за ней ходит, в высшей степени отличная, умелая, ласковая и славная. Дежурим около мамы мы с ней поочередно — пока один отдыхает — другой у мамы, но всё таки почти каждые 1/2 часа и отдыхающему приходится помогать.
Я до смерти соскучилась по дому, и ужасно беспокоюсь и скучаю по Татьяшке (5). Есть ли у тебя извести о ней? Когда и как она думает добираться до дому? Думаю о вас всех всё время, и всё время мне тревожно и тоскливо — как вы все. Мучаюсь, что у тебя сорвался отпуск, и тем то вряд ли ты сможешь уехать куда ни будь и скорее всего уже работаешь, и опять устаешь, мучаешься…
Напиши мне пожалуйста, как ты что делаешь, что дома и о Татьяшке.
У наших дача в очень красивом месте, на мысу озера, и сама дача и сад прекрасны, но как-то и в первый раз в жизни совершенно равнодушна к природе — и будь здесь голая пустыня мне было бы всё равно. К тому же я почему то всё время мерзну, только сегодня солнышко пригрело немного.
Заниматься пока нечего и думать, больше1/2 часа подряд редко можно быть свободной.
Что меня все же выводит из состояния равнодушия это Наташины (8) ребята — до чего чудесная девчонка самая маленькая (14) — у неё какие-то изумительные глаза- огромные, темно серые «густо опушенные» чёрными ресницами и такой осмысленный, задумчивый взгляд. И чудесная улыбка. И так она играет и смеётся. И очаровательна. Наташа (9)- на редкость хорошенькая и умная, и весёлая. Дядя Миша (2) и тётя Таня (3) очень сдали оба за то долгое время что я их не видела, но как всегда добры бесконечно, ласковы и заботливы обо всех.
Ну меня зовут к маме, до свидания родной мой. Завтра надеюсь буду знать о себе определеннее и напишу.
Целую крепко крепко. Когда Таня (5) приедет напиши, а лучше телеграфируй мне сейчас же.
Няню целую, пусть не переживает о маме. Тикину мою поласкай за меня хорошенько.
Твоя Таня О
Хэппоярви 20.VIII.51
Ответное письмо, посланное через четыре дня, изобилует подробностями как оформить бюллетень, как не потерять деньги, из-за вынужденного отсутствия мой бабушки в институте. Угрозы для жизни Анны Евгеньевны нет и все озабочены бытом. Ждут приезда мой мамы Татьяны, тогда школьницы, из Дагестана, с практики.
Дорогая деточка! Получил сегодня твои два письма и телеграмму. Я все ждал вестей от тебя и поэтому не писал. Дома все благополучно. Марьюшка (10) плакать перестала, во всяком случае при мне, а я дома почти все время.
В отношении твоей просьбы передать записку Влад. Вит. (7) я поступлю по корану (спроси жену и поступи наоборот). Если тебе дали бюллетень, то это очень хорошо. Будет он оплачен или нет вопрос уже второстепенный. Для тебя время дороже всяких денег, а бюллетень дает право на отсрочку. Отпуск такого права не дает, поэтому при всех обстоятельствах нужно представить бюллетень. С деньгами будем выкручиваться, хотя это конечно не легко, но легче, чем безвозвратно потерять месяц из твоего скромного бюджета. Влад. Вит. сказал, чтобы ты ни о чем не беспокоилась, все будет улажено как нужно по твоем возвращении. В частности, обратная дорога будет оплачена. Крошик, перестань пожалуйста мучиться моим испорченным отпуском. Вот Няня тоже всем прежде всего начинает говорить, как болезнь Анны Евгеньевны не дала мне отдохнуть. Надеюсь, ты хоть Анне Евгеньевне то не сказала об этом. Нужно было сказать, что меня вызвали на работу. В результате получилось, что я прекрасно отдыхаю, ни о чем другом не мечтаю, вы все мучаетесь и жалеете меня. Пока, до свидания милая, поцелуй Анну Евгеньевну (поскорее-бы ее домой), передавай привет и большую благодарность Лозинским. После завтра напишем тебе вместе с Татьяшкой (5).
Твой Л
24.8.51
Трудно поверить, что в то время письма писали каждый день, как сейчас СМСки. Следующее письмо дед пишет после приезда дочери (моей мамы) из Дагестана.
Дорогая Танечка!
Вчера встречал Татьяшку (5) и не встретил. Оказывается, их самолет приземлился в Быкове т. к. прилетел раньше расписания и Внуково отказалось его принять. Там высадили всех пассажиров и во Внуково он прибыл с опозданием на час и пустой. Представляешь мое состояние. Метался, справлялся и никто ничего не мог мне сказать. в 7 ч. вернулись домой, а Татьяшка уже искупалась и собиралась обедать. Я так переволновался, что ничего не мог есть.
Татьяшка выглядит чудесно, загорелая, немного пополнела и выросла. Очень оживленная, довольная, с прекрасным аппетитом. Конечно, очень огорчена болезнью бабушки, но даже это огорчение не погасило оживленности и энергии.
Привезла много груш, помидор, три дыни, в поезде со студентами едет виноград, с ней и так было 18 кгр.
Е.В. Поссе (12) достает ей книги и обещала купить все. Татьяшка (5) работала на теодолите наблюдателем участвовала в других наземных работах, чувствуется, что приобрела некоторый деловой багаж. Так-что об ее поездке в целом, сейчас уже можно говорить, как о вполне удачной.
Дома никаких изменений. Очень нахватает тебя. Я думаю, что было-бы очень хорошо устроить Анну Евгеньевну в больницу. Тогда, во второй половине сентября, я за ней поехал бы, а ты могла бы сейчас вернуться в Москву. Навещать и подкармливать попросили бы Татьяну Борисовну (3). (Это было-бы только небольшим добавлением к нашим обязательствам перед ней).
С грустью думаю, что через 5 дней мне уже нужно выходить на работу. Никогда я не думал об этом с такой неохотой, она все больше становится мне чужой, я перестал ощущать ее как часть самого себя, а только выполняю обязанности.
Будь здорова милая, не грусти очень-то. Крепко тебя целую.
Привет Анне Евгеньевне и Лозинским.
Твой Л. 26.8.51
На следующий день, письмо пишет уже моя мама, Татьяна Алексеевна Осипова, отдохнув после перелета из Дагестана в Москву. Что там было, в Дагестане, я так и не понял, то ли практика, то ли летняя работа какая, куда могли послать одну 16-летнюю школьницу, но маме, судя по всему, там понравилось. На этом же листочке рукой моей мамы написано письмо от няни, Марии Михайловны, Марьюшки. Писала она плохо, и поэтому попросила маму мою написать письмо.
Здравствуй, мамочка!
Я прилетела на самолете 25 ого, уже второй день дома. Как бабушка себя чувствует? Передай ей, что что очень крепко её целую, очень беспокоюсь о ней, привезла ей груш, дынь, персиков, но верно не долежат. Мне было очень хорошо там, уезжать не хотелось, но пришлось. Последние дни много работали. Когда приедешь, всё расскажу. Страшно соскучилась по тебе и по бабушке. Надеюсь, через недели 3-4 увидеть вас.
Если, в Дагестане, примерно 35-40 градусов жары, толе что тут мне всё кажется холодно и неуютно без солнышка. Я очень хорошо загорела, и как-то странно видеть беленьких москвичей. Пиши, мамочка, хотя бы коротенько, но часто о здоровье бабушки или время от время телеграфируй. Хочется узнать о здоровье как можно чаще и быстрее. Ну, до свидания, целуй бабушку и всех Лозинских. Бабушке передай, чтобы она не скучала, что скоро увидимся. Пускай она подиктует тебе, а ты напишешь. Что она делает? Целую тебя крепко, прекрепко. Напиши скорее.
Таня
Милая Танечка! Танечка приехала, я очень рада. Пиши нам каждый день, как мама. Мне кажется, что ты так давно уехала, хочется скорей увидеть. О мамином здоровье спрашивают со службы, часто навещает Ольга Валерьевна. Танечка стала совсем другая, моется холодной водой, делает гимнастику. Она совсем, как огурчик, крепенькая. Лексей Петрович встречал её во Внуково, а самолёт прилетел в Быково. А. П. так взволновало, что даже обедать не смог, когда приехал. Привезла персиков бабушке. Очень жалко, что нет бабушки, она ей их везла, а переслать конечно неделю. Целую тебя очень крепко, поцелуй маму передавай всем привет.
Няня 27.VIII.51
Сейчас пишу Нянино (10) письмо. Она говорит: » Танечка приехала, я рада», а сама так и заливается слезами. А когда я приехала, открывает мне няня дверь, и на меня поток слёз. Митька (15) уже не шевелится, на твоей кровати совсем утонул, Тики (15) пускает пузыри. Но при мне няня поплакала не больше 5 минут, так что я спасла всех от смерти.
Опуская несколько незначащих писем, публикую здесь последнее в этом цикле письмо моего деда Алексея Петровича к жене.
Татьянчик! Так все-таки нехорошо. Конечно, я верю, что у тебя нет ничего «нового». Но не обязательно-же писать только о новостях, иногда неплохо написать и об отсутствии их.
Сегодня последний день моей свободы. Завтра начнется почти круглосуточная суматоха, замелькают дни и недели, опять незаметно придет новое лето, с новыми желаниями и надеждами.
Вчера Татьяшка пыталась развлекаться, два раза ходила в кино, была (со мной и Аськой) в зоопарке, смотрела Финляндскую выставку, ходила в гости к Юре и Чернышевым, вот, кажется, все развлечения. Еще кормил я их с Леночкой мороженным, съели по полкило. Не очень она рада домашней тишине (оно и понятно), все время думает, чтобы такое веселое сделать.
Всю эту неделю Марьюшка (10) с нетерпением ждала таблицы выигрышей (уж до чего ей хочется выиграть!) и напрасно. На этот раз и я был не прочь от хотя бы маленького выигрыша.
Марьюшка (10) заявила, что Татьяшке не в чем ходить. Пошли мы с ней покупать обувь, купили очень хорошие венгерские синие туфельки №35, а теперь как видно она вряд ли сможет их носить. Говорит, правда, что все в порядке, но надевать избегает, а если заставишь, то очень охотно снимает и надевает старенькие сандалии с особенным удовольствием.
Вчера была Наташа (11), очень рада что отпуск кончился и началась работа. Она (как и все знакомые) очень огорчена болезнью Анны Евгеньевны. Все радуется надеждами на скорое выздоровление. Не очень-то я в это верю, только бы скорее привезти ее домой. Я думаю, что ее нужно поместить в нашей комнате. Марьюшка (10) выпишет на зиму какую ни будь женщину от своих. Поместим ее в темную комнату.
Хорошо, если к концу месяца все соберемся.
До свидания, деточка милая, представляю, как тебе грустно и утомительно. Передавай привет маме и Лозинским.
Тюбка (5) тоже что-то пишет.
Твой Л.
2.9.51
На этом заканчивается переписка в период конца августа – начала сентября 1951 года. В середине сентября 1951 года Анну Евгеньевну перевезли из Токсово в Москву. Она прожила еще год, не вполне оправившись от перенесенного инсульта. Со своим двоюродным братом МЛ Лозинским и его семьей она больше не виделась.
Анна Евгеньевна скончалась 8 ноября 1952 года, намного не дожив до своего 65-го дня рождения. Михаил Леонидович и Татьяна Борисовна Лозинские переживут Анну Евгеньевну чуть более чем на два года…
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Немного о месте где жили Лозинские под Ленинкрадом — Кавголово. Составлено по комментариям Татьяны Толстой и Ивана Толстого, потомков М.Л. и Т.Б. Лозинских, к фейсбучной публикации этих писем. https://www.facebook.com/ILYA.OSIPOV.63/posts/1304639039747305
Но для тех, кто не знает, надо еще вот что пояснить: Токсово, Кавголово и Хэппо-Ярви — это одно и то же. Станции железной дороги были Токсово и Кавголово, от Кавголова до нашей дачи было ближе (хотя все равно три с половиной километра пешком через холмы). Станция Кавголово была маленькая, лесная, а Токсово было довольно большим селом, с магазинами и рынком (деревянный прилавок под навесом). Оттуда до нашей дачи было далеко, и всё в горку (а потом под горку), так что это только на машине.
На горе тоже была цивилизация: неработающая кирха (сейчас восстановлена и работает), маленький рынок с парой прилавков, магазины, чайная, пивной ларек, аптека. Немного в стороне выстроили сначала маленький, а потом большой Кавголовский трамплин. С этого места открывались фантастические по своей красоте виды. Дойдя от станции Кавголово до подножия трамплина, мы смотрели вниз на темный лес и на большое озеро за лесом, оно называлось Хэппо-Ярви, Лошадиное озеро по-фински. У него было несколько заливов: Бабья Лужа (ее частично засыпали при строительстве трамплина), Чайное озеро, Маленькое озеро, еще какие-то.
Понятно, что все топонимы — не местные, это прозвища, придуманные городскими дачниками.
И вот если спуститься с горы и пройти лесом до самого озера, то на берегу и будет маленький «поселок Хэппо-Ярви». Раньше и наша улица называлось Хэппо-Ярви, но потом ее переименовали в ул.Туристов, что никому не нравилось.
Магазины были только на горе, так что поход в магазин назвался «сходить на гору». Внизу в лесу стоял только один маленький деревянный ларек голубого цвета, он простоял до начала 60-х, меня посылали туда на велосипеде купить крупу продел. Из продела варилась «размазня», гречневая каша. Я была уверена, что крупа так и называлась размазня, и попросила у продавщицы кило размазни. Она подняла меня на смех. Потому я и запомнила и ее, и ларек, и весь этот чудесный летний день.
Википедия пишет про Кавголово: «до 1942 года — место компактного проживания ингерманландских финнов». В наше время еще были финны. В сторожке при даче академика Теренина (вечно пустовавшей, мрачной, стоящей на юру и продуваемой всеми ветрами) жила Аннушка-финка, плохо говорящая по-русски. Она подворовывала дрова у наших друзей с соседней дачи. Но им ее как-то было жалко, и они просто ставили в своем сарае табличку: «Вор! Пожалуйста, не бери наши дрова» — что-то такое. У Аннушки было два сына, Урхо и Арно, белобрысые, всегда пьяные дьяволы, гонявшие на мотоцикле с ревом по поселку. Финны нас очень не любили, можно их понять. Один из них — то ли Урхо, то ли Арно — разбился, как рассказывали, на своем мотоцикле. А другой — то ли Арно, то ли Урхо (я их никогда не различал) — утонул на моих (Иван Толстой) глазах в озере Хэппо-Ярви. Он был в ту минуту агрессивно пьян. Довольно макабрная история. Он гонял на моторном катере по озеру вместе с приятелем из местных. На полном ходу пили что-то из горла, резко меняя курс. Тут они завидели посреди озера одинокую весельную лодку с какой-то барышней, мирно гребущей с противоположного берега. И решили покуражиться. Объезжали ее, создавая пугающую волну, гоготали, что-то выкрикивали. Она была неумолима и все гребла и гребла. На каком-то из виражей катер этих охламонов встал на дыбы, задержался на мгновение и вертикально ушел под воду. На поверхности появился ровный и очень гладкий водяной купол, но не выплыл никто — ни парни, ни катер. Барышня почти истерично погребла к берегу. А я побежал на дачу рассказать все это. Мне (Иван Толстой) было лет десять или двенадцать.
Ну а еще раньше, в 19 веке, эти места, по данным Википедии, населяли эвремейсы, исчезнувшая группа финноговорящих, со своим диалектом и своими национальными костюмами. Они считали себя коренными жителями, а других финнов — понаехавшими. Вот про них: https://ru.wikipedia.org/…/%D0%AD%D0%B2%D1%80%D0%B5%D0…
Может быть, наша Аннушка и ее лихие сыновья были эвремейсами, кто ж теперь скажет.
Судьба дачи, как и всего нашего полуострова, печальна. Участки выкуплены богатыми людьми; там, где были деревья и холмы с иван-чаем, сейчас все застроено УЖАСНЫМИ строениями. Они незаконно понаставили шлагбаумы, загородили проходы к озеру, поставили охрану. Как и по всей России, собственно. Они срыли один из холмов, еловый и таинственный, они построили причал для своих яхт. Маленькое озеро, некогда совершенно Бунинское в своей прелести, стало просто лужей.
Жить там стало невозможно. Мы продали дачу. Новые хозяева снесли ее (она была уже ветхая) и построили что-то своё.
Те немногие из прежних жителей, кто не продал свои участки, с трудом пробираются на свои дачи под окрики охранников.
Ни я (Татьяна Толстая), ни Иван туда не ездим с тех пор, как это все начало происходить. Чтобы не пачкать свои глаза этим разорением. Я помню каждый метр на этом полуострове, каждое болотце, каждый черничный кустик. Я могу провести вас от подножия трамплина, вниз по горе, через еловый лес, и дальше, мимо дачи Курочкиных, мимо дачи Ждановых, оставляя в стороне дачу Эйманов, мимо дачи Бернига и того сада, где растила клубнику Аделина Францевна, где снимал комнату художник Евгений Чарушин, а потом поселились Ивановы, посадившие райский сад (жив ли он?), и все это, конечно, с закрытыми глазами.
Не знаю, сохранился ли участок Деппов. Они жили на самой оконечности полуострова, на кончике «языка». Вот мрачная дача Теренина, где ни одного цветочка, где земля усыпана порыжевшими сосновыми иголками, а потом «перешеек» — дорожка песчаной земли, достаточной разве для прохода одной машины, но в бурю волны Хэппо-Ярви захлестывают и перехлестывают и эту дорогу. И потом холм, на котором стоит дача Деппов, этот холм называется «кулич» и со всех сторон омывается водой. Дома не видно, он весь зарос сиренью.
Ладно, вот одно фото с Гугл-карт. Это культура концлагеря. Охранника слева видите? И озеро заставлено забором. https://www.facebook.com/ILYA.OSIPOV.63/posts/1304639039747305
Да, главного архитектора Всеволожского района убили.
https://www.google.com/…/data=!3m6!1e1!3m4…
Комментарии:
(1) Анна Евгеньевна Стратонитская (Лозинская), (1987-1952). Ботаник, специалист по физиологии растений. Об Анне Евгеньевне можно почитать здесь: http://osipov.org/2017/03/30/%d0%bf%d1%80%d0%b0%d0%b1%d0%b0%d0%b1%d1%83%d1%88%d0%ba%d0%b0-%d0%b0%d0%bd%d0%bd%d0%b0-%d0%b5%d0%b2%d0%b3%d0%b5%d0%bd%d1%8c%d0%b5%d0%b2%d0%bd%d0%b0-%d1%81%d1%82%d1%80%d0%b0%d1%82%d0%be%d0%bd%d0%b8/
(2) Михаил Леонидович Лозинский, (1886-1955). Поэт, переводчик.
(3) Татьяна Борисовна Лозинская (Шапирова), (1885-1955). Жена Михаила Леонидовича. Историк.
(4) Татьяна Александровна Осипова (Стратонитская), (1916-1975). Дочь Анны Евгеньевны, геолог.
(5) Татьяна Алексеевна Осипова, (1935-1963). Внучка Анны Евгеньевны, в 1951 году — школьница.
(6) Алексей Петрович Осипов, (1905-1988). Зять Анны Евгеньевны. Лесовод.
(7) Владимир Витальевич Лонгинов (1906-1989). Географ, океанолог, доктор географических наук, профессор. Руководил экспедицией в Геленджике, где в то время работала ТА Осипова.
(8) Наталия Михайловна Лозинская (1915-2007). Дочь Михаила Леонидовича и Татьяны Борисовны Лозинских.
(9) Наталия Никитична Толстая (1943-2010). Дочь НМ Лозинской.
(10) Мария Михайловна Гармазова (1882-1969). Крестьянка, уроженка деревни Обухово. Мария Михайловна была взята горничной к Анне Евгеньевне Лозинской, с которой они были ровесницы. Прожила с ней всю жизнь. Разделила все тяготы послереволюционного времени, войну, эвакуацию, непростое послевоенное время. Вырастила три поколения: дочь Анны Евгеньевны – Татьяну Александровну Стратонитскую (Осипову), дочь Татьяны Александровны – Татьяну Алексеевну Осипову, сына Татьяны Алексеевны – Илью Николаевича Осипова (меня).
(11) Наталия Иосифовна Ильина (1914-1994). Писательница, журналист, критик. Друг нашей семьи. Мать НИ – Екатерина Дмитриевна Воейкова и Анна Евгеньевна Лозинская вместе учились на Высших Бестужевских курсах в Петербурге.
(12) Елена Владимировна Поссе — выпускница Высших Бестужевских курсов, дочь известного журналиста и политического деятеля Владимира Александровича Поссе. Подруга Анны Евгеньевны.
(13) Женщина-хирург, которую пригласили с соседней дачи, это Инна Евгеньевна (фон) Депп. Их было три сестры, они всегда гуляли по Кавголово втроем — Инна Евгеньевна, Милица Евгеньевна (тоже врач) и Александра Евгеньевна (одна из первых в России женщин-инженеров). Их строгой, суховатой добротой и интеллигентностью все восхищались. Инна Евгеньвна прожила 93 года. Про нее можно прочитать тоже в Википедии, там статья про ее брата, Павла Евгеньевича, он погиб еще в 1918, летчик был. Неудачный перелет через Каспийское море. Там вообще вся семья фантастическая! (Комментарий — Иван Толстой https://www.facebook.com/ILYA.OSIPOV.63/posts/1304639039747305)
(14) » чудесная девчонка самая маленькая » это Татьяна Никитична Толстая, которой на тот момент было несколько месяцев от роду.
(15) Митька – кот. Тики, собака, эрдельтерьер.
