Как бы праздничное.
Прекрасные женщины, извините, если что не так….
Вспомнилось….
Давным-давно….
В конце 1970-х я заканчивал школу. Было начала марта, уже не помню какого года.
Был послан дедушкой отвезти или забрать что-то, короче — с поручением, к старинной знакомой нашей семьи, писательнице Наталии Иосифовне Ильиной.
О том что в моей жизни было такое счастье слушать и многократно Наталию Иосифовну я, конечно, стал понимать и оценил это только после ее смерти.
А тогда, я ехал на другой конец Москвы, к метро Аэропорт, и, ощущая предвосьмомартовский психоз тоже купил пучочек нарциссов, с которым и появился перед Натальей Иосифовной.
— Илюша, я надеюсь эти замечательные цветы не связаны с 8 марта? — строго спросила Н.И .
Я тут же все понял, попытался неловко отшутиться, был прощен.
Об отношении Н.И. к празднованию международного женского дня я прочел много позже в ее воспоминаниях об А.Ахматовой. Анна Андреевна умерла 5 марта и прощание с ней пришлось на канун женского праздника.
Вот этот небольшой отрывок:
«Спрашивается: неужели нельзя было, не позорясь на весь мир с прощанием в морге, привезти тело Ахматовой в Центральный Дом литераторов? Нельзя. До сих пор не знаю, чего именно опасались наши секретари во главе с Фединым, Марковым и Воронковым. Кто-то говорил, что они не пожелали омрачать светлый праздник, Международный женский день, падающий на 8 Марта. С моей точки зрения, нет более лицемерного праздника (для наших широт, во всяком случае!), чем этот. «Все выносящего русского племени многострадальная мать!» — писал Некрасов. После революции и всех этих красивых слов о равноправии — многострадальной матери легче не стало. И поздравления, ею выслушиваемые, и цветы (мимозы, главным образом,- по сезону), и славословия на праздничных заседаниях — все это мне кажется не чем иным, как лестью, как стремлением отвлечь внимание женской половины населения от ее тяжкой доли. Таково мое личное мнение, и я никому его не навязываю. Некоторым нравится. Их дело.»
Наталия Ильина «Дороги и судьбы»
